жестоким бедам не уступишь...
но слишком ты вольноречив!
пронзил мне душу ужас острый:
меня пугает жребий твой!
что, если море тяжких мук
тебе вовек не переплыть?
Наша вычтенная любовь. Где ты скрываешься?
Где ты сегодня пьёшь кофе, с кем лежишь на холодном полу в теплой ванне и нервно куришь сигрету за сигаретой?
Зачем испытываешь нервы и так часто бьешь посуду. Пускаешь слезы и выливаешь обиды красной краской на пол.
Что за чудовищное и прекрасное чувство – ты?
Чувство доводящее до огразма в нашей постели. Чувство вызывающее желание убить.
Ты сводишь с ума. Отключаешь разум, и вот за поворотом, когда нечем дышать, и сердце качает нереальный бит, ты решаешь добить ядом на своих губах.
И вот, когда я требую ещё дозы, ты как наркотик расплываешься из глаз – песок из рук.
Ты парализатор моей музыки.
я уже давно себе не верю
я не размышляю про себя о сковороде и остатках пригоревшего сыра, и что если его соскрести здесь, то получиться штат Невада.
я не думаю о завтра. время слов.
мои мысли о вчерашнем переходе дороги, о клее что остался на ресницах со слезами.
два мои города перемешались.
ребята что уехали оставили кусочек Питера. и я не различаю. почти.
я устала держаться на воде и притворяться будто пенопласт.
твоя усталость пронзила
пепел моих рук
и я больше не плачу
отшумел сердца стук
всё что осталось на дне стакана с водой
проникло в мой моск
и унесло меня с собой
тот ребёнок, упал
отшиб коленки
мама печально везла дальше санки
может быть специально
не слыша плача
она мерила ногами дальше
километры
она мерила ногами дальше
километры